Размах крыльев ангела - Страница 9

Дядечка поник головой и, не глядя на Машу, зашаркал ногами к выходу. Бубнил по дороге:

– Совсем ведь ничего прошу, тебе не деньги…

Мария проводила его взглядом и вопросительно кивнула Александре. Та пожала полными плечами:

– Не обращай внимания, местная пьянь, шушера. На стакан не хватает, чернику пришел продавать. Забудь о нем, садись, кофейку попьем.

Попили свежего, крепкого кофейку, поболтали, Маша рассказала Александре про Сонькину и ее прокол с прищепками. Смеясь в голос, Александра вынесла из подсобки новую упаковку ярких бельевых прищепок из пластмассы, протянула Марии.

– Спасибо, Сашуля, ты меня спасла.

– Не без этого. В городе купишь, отдашь.

Машу покоробило. Разумеется, Маша вернула бы безо всяких напоминаний. Или это принято здесь так?

Александра же заботливо добавила:

– Ты, вообще, список себе напиши того, что нужно. В город съездим, я мужика какого-нибудь подряжу. У меня тут все схвачено, за все заплачено. Любой свезет.

Маше отчего-то это тоже не понравилось. Хотя а что такого? Не ее дело, возьмут с собой в город на машине – низкий поклон. Но все равно Мария сослалась на миллион дел, недораспакованные вещи, пообещала заглянуть снова, пригласила к себе и поскорее ретировалась. Дел и вправду было непочатый край.

Давешний мужичок, прижимая к груди наволочку, печально сидел на лавке у крыльца, поджав ножки. На лице его была написана великая скорбь и виднелась недюжинная работа мысли: где бы стрельнуть денег на бутылку дешевого портвейна. По согнутым плечам, поджатым ножкам, скорбной складке на лбу даже Маше было понятно, что дядечка зашел в тупик.

Маша почувствовала к нему жалость. В душе ее волной всколыхнулось желание помочь. Купить, что ли, у него его дурацкую чернику? Муж ругать будет, что деньги потратила…

Маша осторожно присела на лавочку рядом, тоже поджала ноги и как бы между прочим спросила:

– Вам много денег нужно?

Мужик вздрогнул от неожиданности – не рассчитывал на подобный вопрос, рождающий смутную надежду, – и с готовностью пионера заспешил:

– Да нет, мне бы всего-то рублей двадцать, даже восемнадцать. Не хватает вот… Вы возьмите, ягода хорошая, крупная, не пожалеете…

– Двадцать рублей у меня есть, только дома. И Вы мне помогите лучше бочку передвинуть и еще корыто старое убрать. – В Марии нарождалась хозяйка собственного поместья.

– Так отчего не помочь, помогу. И еще что нужно сделаю, ты только, хозяйка, скажи. Это вы ведь позавчера приехали?

– Мы. С мужем. Но он по делам ушел.

– Хм, по делам, – хмыкнул дядечка вроде бы как неодобрительно, но ничего не добавил. Поднялся со скамейки и заспешил по дорожке в сторону Машиного дома, на ходу бросив короткое:

– Незабудка!

Машка не успела даже подумать, почему это незнакомый дядька зовет ее вдруг незабудкой, как из кустов вылезло лохматое серое страшилище ростом почти что с небольшого пони и двинулось следом, совершенно игнорируя Машу. Маша испуганно вжалась в ближайший куст, а дядечка равнодушно кивнул:

– Не, она не кусается…

Сложно было поверить в то, что такое чудовище не кусается, но Маша не успела дать оценки вероятности быть сожранной на месте, за спиной раздался скрип распахиваемого окна и гневный голос Александры:

– Машка, не вздумай ему денег дать. На шею сядет, каждый день пастись станет. Никчемный он.

Мария и мужик разом втянули головы в плечи, будто пойманные с поличным. Мужик оказался посмелей, обернулся и укоризненно протянул:

– Ну зачем ты так, Александра…

Мария вступилась:

– Саша, он только помочь мне обещал. Мне нужно бочку передвинуть, а муж по делам уехал.

Незабудка тоже присоединилась, низко и гулко забрехала в сторону окна.

– По делам? Македонский! – Александра громко фыркнула и захлопнула створки.

Они двинулись своей дорогой, Маша старалась держаться подальше от невероятной собаки, но потом с удивлением и смехом заметила, что на ногах у мужика разные тапки: один темно-синий, а другой коричневый, и забыла бояться.

Все-таки Мария была неприлично доверчива и наивна для своих лет. Легкая добыча для мошенников и цыганок. Развести ее ничего не стоило, было даже неинтересно. Махровый лох.

– Как вас зовут, извините? – спросила Маша.

– Зови Степанычем.

– А по имени, если можно?

– Меня все зовут Степанычем, – упрямо повторил мужик и, подумав, добавил:—Но, если изволишь, то Николаем.

– Очень приятно, Николай Степанович, а я – Маша. Мария Македонская.

– Какая Мария? – Степаныч чуть не выронил из рук наволочку, остановился. Внимательно с ног до головы оглядел Марию и тяжело вздохнул, покачал головой.

– Македонская, – повторила недоумевающая Маша. Конечно, фамилия у нее теперь выдающаяся, но что уж так-то? – Вам не нравится?

– Отчего ж, красивая фамилия. Видная. Только не для тебя она.

Маша обиделась, хотела не показывать вида, но губы надулись сами собой.

– Не обижайся, это я так… солнце голову печет. Хорошо, что вы в начале лета приехали, до осени успеете дом подлатать. А то намерзнетесь зимою-то.

– У нас полы хорошие, теплые, а колодец с большим дебетом, – сделала попытку защитить свой новый дом Маша.

– А-а-а… Это да… Только печка у вас, зараза такая, в избу тянет и щели в стене…

На этом дошли они до дома. Отсюда, с дороги, было невооруженным глазом видно, что латать тут не перелатать: пошло вбок крыльцо, облупилась краска, покосилась входная дверь, ставни болтались кое-как. Палисадник густо зарос бурьяном. Подгнили доски колодца.

Степаныч толкнул скрипучую, висящую на одной петле калитку и галантно пропустил Машу вперед. Незабудка покорно уселась у калитки, принялась зло и жадно выкусывать блоху.